XX век - Бертран Рассел. Мудрость Запада
Рассел Бертран. Мудрость Запада
РАННЕЕ ХРИСТИАНСТВО
В греко-римские времена, как и сегодня, философия была в основном независима от религии. Философы, конечно, могли задаваться вопросами, которые представляли интерес и для тех, кто занимался религиозными проблемами. Но духовные институты не имели влияния или власти над мыслителями того времени. Промежуточный период, длившийся с падения Рима до конца средних веков, отличается в этом отношении как от предшествующих, так и от последующих периодов. Философия на Западе стала деятельностью, которая процветала под покровительством и руководством церкви. Тому был ряд причин. Когда Западная Римская империя распалась, функции Бога и императора уже были отделены одна от другой, образовалось две власти.
Поскольку при Константине христианство стало государственной религией, церковь взяла на себя все вопросы, касающиеся Бога и религии, оставив императору право присматривать за земными делами. В принципе власть церкви оставалась неоспоримой, хотя постепенно она приходила в упадок до тех пор, пока Реформация не подорвала ее устои, настояв на личном характере общения человека с Богом. С тех пор церковь стала инструментом возникавших национальных государств.
В то время как в центральной части старой империи светские традиции в области знаний еще сохранялись некоторое время, варварскому северу нечего было сохранять. Таким образом, грамотность стала почти исключительно признаком членов церкви или клерикалов, память об историческом развитии которых сохранилась в слове "клерк". То, что осталось от традиции прошлого, сохранялось церковью, а философия стала отраслью знания, предназначенной подтвердить главенство христианства и его защитников. Когда эти принципы в целом были приняты, церковь достигла и удерживала власть и богатства. Но были и другие традиции, которые стремились к верховенству, это - старые римские традиции, благодаря упадку которых и началось возвышение церкви, и новые немецкие традиции, из которых возникла феодальная аристократия, занявшая место политической организации старой Империи. Однако ни одни из них не были представлены основательно разработанной общественной философией, и еще менее они были способны оспаривать власть церкви. Римская традиция постепенно восстанавливала свои позиции, начиная с итальянского Возрождения в XIV в. и далее, а немецкая традиция прервалась с Реформацией в XVI в. Но в средние века философия оставалась тесно связанной с церковью.
Вместе с заменой власти Бога-императора на две власти: духовенства как представителя Бога на Земле, с одной стороны, и императора - с другой - обозначились и другие дуализмы. Прежде всего - ощутимая реальность дуализма латинского и германского элементов культуры. Власть церкви оставалась латинской, тогда как Империя подпала под власть германских потомков варварских захватчиков. До тех пор, пока она не пала под ударами Наполеона, она была известна как Священная Римская империя германской нации. Далее, мы имеем разделение людей на духовенство и мирян. Первые были стражниками ортодоксального
вероучения, и, поскольку церковь успешно противостояла натиску различных ересей, во всяком случае на Западе, позиции духовенства заметно укрепились. Некоторые из христианских императоров раннего периода симпатизировали арианству, но в итоге победила ортодоксия. Затем обозначилась противоположность между царством небесным и различными земными царствами. Источник этого следует искать в Евангелии, но оно приобретет более непосредственное значение после падения Рима. Хотя варвары могли разрушать города, но град Божий не может быть разграблен. И наконец, существует противоположность между духом и плотью. Она значительно более древнего происхождения и восходит к сократовским теориям о теле и душе. В своей неоплатоновской форме эти понятия стали центральными у Павла в варианте новой религии. Именно этот источник вдохновлял аскетизм ранних христиан.
Таков в общих чертах мир, в котором начинало развиваться то, что кратко можно назвать "католической философией". Впервые она проявилась в зрелом виде у св. Августина, на которого оказал влияние главным образом Платон, и эта зрелость достигла своего пика у св. Фомы Аквинского, поставившего церковь на аристотелевский фундамент, который с тех пор защищали ее основные апологеты. Из-за того что эта философия так тесно связана с церковью, обоснование ее развития и влияния на последующие века будет содержать на первый взгляд неверное освещение истории. Но некоторое объяснение этих событий необходимо, если мы хотим понять дух того времени и его философию.
Христианство, ставшее преобладающей религией на Западе, - это боковая ветвь от религии евреев с определенной греческой и восточной примесью.
С иудаизмом христианство разделяет точку зрения, что Бог имеет своих любимцев, хотя, конечно, в обоих случаях избранники различны. Обе религии придерживаются одного взгляда на историю, которая начинается божественным созиданием и движется к некоему божественному концу. Были, правда, некоторые различия во мнении, например на то, кто был мессия и чем он собирался завершить историю. Для иудеев Спаситель еще должен был прийти и принести им победу на Земле, тогда как христиане увидели его в Иисусе из Назарета, чье царство, однако, было не в этом мире. Подобно этому, христианство приняло иудейскую концепцию праведности как ведущего принципа, помогающего каждому человеку, а также настояло на догме. Как в последующем иудаизм, так и христианство присоединилось к по существу неоплатоновскому представлению о мире ином. Но тогда как греческая теория - философская и не всегда легко воспринимается каждым, иудейский и христианский взгляды переносили расчеты в будущее, когда праведники отправятся на небеса, а нечестивцы будут гореть в аду. Элемент возмездия, или воздаяния, в этой теории сделал ее понятной для всех.
Чтобы уяснить, как развивались эти верования, мы должны вспомнить, что Яхве, Бог евреев, был вначале первым и основным божеством семитского племени, который покровительствовал своему народу. Наряду с ним были и другие божества, руководившие другими племенами. В то время не было и намека на мир иной. Господь Бог Израиля направлял земные судьбы своего племени. Он - ревнивый Бог, и он не потерпит, чтобы у его людей были другие боги, кроме него. Пророки прошлого были политическими лидерами, которые тратили очень много времени на то, чтобы подавить поклонение другим богам из страха навлечь недовольство Яхве и подорвать общественную сплоченность евреев. Этот националистический и племенной характер еврейской религии усилился вследствие ряда национальных бедствий. В 722 г. до нашей эры северное царство - Израиль подпало под власть ассирийцев, которые увезли большую часть его жителей. В 606 г. вавилоняне захватили Ниневию и разрушили Ассирийскую империю. Южное царство - Иудея было покорено вавилонским царем Навуходоносором, который захватил Иерусалим в 586 г. до нашей эры, сжег Храм и увел большое количество евреев в плен в Вавилон.
Евреям не дозволялось вернуться в Палестину до тех пор, пока в 538 г. персидский царь Кир не захватил Вавилон. Именно во время вавилонского плена укрепились догматика и национальный характер этой религии. Раз Храм был разрушен, евреи вынуждены были обходиться священными ритуалами. Многое в традиционном учении их религии, в том виде как оно сохранилось сегодня, восходит к тому периоду.
С этого же периода берет свое начало рассеивание евреев, поскольку не все из них вернулись на родину. Те, кто вернулся, создали относительно незначительное теократическое государство. После Александра они каким-то образом сумели сохранить свои позиции в затянувшемся споре между селевкидской Азией и птолемеевским Египтом. Значительное еврейское поселение возникло в Александрии, и во всем, кроме религии, оно вскоре совершенно эллинизировалось. Следовательно, еврейские священные писания должны были быть переведены на греческий, вследствие чего и возникла Септуагинта, названная так потому, что, как гласит легенда, семьдесят переводчиков независимо друг от друга сделали идентичные варианты перевода Библии. Но когда селевкидский царь Антиох IV в первой полови не II в. до нашей эры попытался эллинизировать евреев силой, то они подняли восстание под предводительством братьев Маккавеев. С великим мужеством и силой духа евреи боролись за право поклоняться Богу по-своему. В конечном итоге они победили и семейство Маккавеев стало править как верховные жрецы. Этот ряд правителей называют Хасмонейской династией; она правила до времен Ирода.
В значительной степени успешное сопротивление Маккавеев во времена, когда рассеявшиеся евреи стали быстро эллинизироваться, обеспечило выживание еврейской религии и посредством этого обеспечило условия, без которых христианство, а позднее и ислам не смогли бы развиваться. Также именно в это время в еврейскую религию просочилось понятие мира иного (потустороннего мира), поскольку события восстания показали, что здесь, на земле, несчастья часто первыми настигают тех, кто самый добродетельный. В течение 1 в. до нашей эры, помимо ортодоксии, развивалось, под влиянием эллинизма, значительно более зрелое движение, предвосхищавшее в своем учении переоценку этики Христом в Евангелии. Первоначальное христианство - это фактически реформированный иудаизм, подобно тому как протестантизм был сначала движением за реформы внутри католической церкви.
При Марке Антонии правление верховных жрецов было упразднено и Ирод, совершенно эллинизированный еврей, был назначен царем. После его смерти в IV в. до нашей эры Иудеей правил непосредственно римский прокуратор.
Но евреи отнеслись недоброжелательно к римскому Богу-императору. Как, впрочем, и христиане. Но, в отличие от христиан, по крайней мере в принципе заявлявших о смирении, евреи в целом были гордыми и надменными, напоминая этим греков классического периода. Они упрямо отказывались признать любого Бога, кроме своего. Совет Иисуса отдать кесарю кесарево, а Богу богово - типичный пример такой непокорности евреев. Хотя на первый взгляд кажется, что это - компромисс, на самом деле это отказ признать тождество Бога и императора. В 66 г. нашей эры евреи подняли восстание против римлян, и в результате горького для них исхода войны Иерусалим в 70 г. нашей эры был взят римлянами, а Храм разрушен во второй раз. Запись об этих событиях сохранилась на греческом языке у эллинизированного еврейского историка Иосифа Флавия.
От этого события берет свое начало второе и окончательное рассеяние евреев. Как и во времена вавилонского плена, ортодоксия стала еще более суровой. После 1 в. нашей эры христианство и иудаизм рассматривали друг друга как две отдельные и антагонистические религии. На Западе христианство вызвало ужасное чувство антисемитизма, так что евреи с этого времени стали изгоями общества, подвергаемыми гонениям и эксплуатируемыми вплоть до XIX в., когда им было предоставлено избирательное право. И только в мусульманских странах, особенно в Испании, они процветали. Когда мавры были наконец изгнаны, именно благодаря еврейским мыслителям-полиглотам из мавританской Испании классические еврейские традиции вместе со знаниями арабов были переданы церковникам. В 1948 г. евреи вновь получили землю обетованную. Сумеют ли они развить новую, свою собственную культуру, - говорить об этом еще слишком рано.
Инакомыслящие еврейские секты, в рамках которых и формировалось первоначальное христианство, не предполагали сначала, что новая вера получит распространение среди неевреев. В своей исключительности эти ранние христиане придерживались старых традиций. Иудаизм никогда не стремился обратить их в свою веру, и теперь, в своем реформированном виде, он не смог бы привлечь новых сторонников, так как навязывал обрезание и обрядовые ограничения в пище. Христианство могло бы так и остаться сектой неортодоксальных евреев, если бы один из его последователей не взялся за расширение основы для привлечения прозелитов. Павел из Тарса, эллинизированный еврей и христианин, убрав эти внешние препятствия, сделал христианство общедоступным.
И все же для эллинизированных граждан Империи Христос не подходил в качестве сына бога евреев. Этого недостатка удалось избежать гностицизму, синкретическому движению, которое возникло в то же время, что и христианство. Согласно гностицизму, ощущаемый, материальный мир был создан Яхве, который, будучи младшим богом, рассорился с верховным богом и с тех пор творил зло. Наконец, сын верховного бога поселился среди людей под видом смертного, с тем чтобы опровергнуть ложное учение Ветхого Завета. Таковы, вместе с долей платонизма, составляющие гностицизма. Он соединяет в себе элементы греческих легенд и орфического мистицизма с христианским учением и другими восточными влияниями, вдобавок с эклектической примесью философии, обычно платоновской или стоической. Манихейская разновидность последующего гностицизма зашла так далеко, что отождествляла различие между духом и материей с противоположностью между добром и злом. В своем презрении к вещам материальным они пошли дальше, чем когда-либо отваживались стоики. Они запрещали есть мясо и объявляли секс в любом виде или форме совершенно греховным делом. Судя по тому, что они уцелели в течение нескольких веков, можно, вероятно, предположить, что эти суровые доктрины применялись не вполне успешно.
Со времени Константина секты гностиков имели меньшее значение, но все же оказывали определенное влияние. Секта докетиков учила, что распят был не Христос, а некий призрак. (От греч. - казаться. Группа гностиков (IV в. нашей эры), считавшая, что она глубже других объяснила истинную природу Христа как некоего призрака, символа). Здесь вспоминается распятие Ифигении из греческой легенды. Мухаммед, который допускал, что Иисус был пророком, хотя и не таким значительным, как он сам, позднее принял взгляд докетиков.
По мере того как христианство все тверже вставало на ноги, его враждебность к религии Ветхого Завета становилась все более жестокой. Считалось, что евреи не сумели узнать в Христе Мессию, о котором было объявлено пророками прошлого, и поэтому они - зло. Начиная со времен Константина антисемитизм стал уважаемой формой христианского рвения, хотя на деле религиозные причины были здесь не единственными. Странно, что христианство, которое само подвергалось ужасным гонениям, приобретя власть, обрушилось с такой же жестокостью на меньшинство, которое просто было таким же стойким в своих верованиях.
В одном отношении новая религия сделала новый, примечательный поворот. Религия евреев в целом - это простое и нетеологическое учение. Эта чистосердечность сохранилась даже в синоптических евангелиях. Из четырех канонических евангелий три первые (от Матфея, Марка и Луки) называются "синоптическими", ибо они излагают жизнь и идеи Иисуса с одинаковой точки зрения, совпадая в общем плане, в содержании значительной части рассказов и отчасти - в букве. Впрочем, разночтения у исследователей и толкователей велики, а в ряде случаев непримиримы. Вопрос об Евангелии от Иоанна еще сложнее, поскольку оно трактует Иисуса как Логос во плоти. Но у Иоанна мы уже находим начало тех теологических рассуждений, значение которых возрастало по мере того, как христианские мыслители пытались приспособить метафизику греков к потребностям их собственной новой веры. Нас занимает больше не фигура богочеловека Христа, "помазанника", а его теологический аспект как Слова, концепция которого восходит от стоиков и Платона к Гераклиту. Эта теологическая традиция впервые систематически была выражена в работе Оригена, жившего в 185-254 гг. в Александрии. Он учился у Аммония, учителя Плотина, с которым у него много общего. Согласно Оригену, Бог бестелесен во всех своих трех ипостасях. Он придерживается старой Сократовой теории о том, что душа существует в независимом состоянии еще до появления тела, входя в него при рождении. Из-за этого, как и из-за точки зрения, что в конце все будут спасены, его позднее считали виновным в ереси. Но и при жизни он поссорился с церковью. В молодости он принял крайние меры предосторожности против слабости своей плоти, сделав кастрацию, чего церковь не одобряла. Будучи униженным таким образом, он не имел более права быть священником, хотя, как оказалось, по этому вопросу имеется некоторое расхождение мнений.
В книге "Против Цельса" Ориген дает подробный ответ Цельсу, книга которого, направленная против христиан, не сохранилась. Здесь мы впервые находим апологетические черты доказательства, которое настаивает на божественной природе Евангелия. Среди прочего тот факт, что вера имеет общественно значимое влияние на ее приверженцев, принят как доказательство обоснованности веры. Последний - прагматический взгляд, который был поддержан таким довольно современным мыслителем, как Уильям Джеймс. Легко увидеть, однако, что такое доказательство - обоюдоострое оружие, поскольку все зависит от того, что вы считаете ценным. Марксисты, которые были не в ладах с общепринятым христианством, назвали религию опиумом для народа, и с прагматических позиций имели полное право делать все, что только можно, чтобы противостоять ей.
Централизация управления церковью была постепенным процессом. Вначале епископы выбирались на местах членами общин. Только после Константина епископы Рима стали сосредоточивать в своих руках все больше и больше власти. Поддерживая бедных, церковь приобрела толпу приверженцев, примерно как в прошлом делали сенаторские семейства в Риме. Правление Константина было временем борьбы учений, которая вызвала большой беспорядок в Империи. Император использовал свое влияние для того, чтобы в 325 г. для разрешения некоторых из этих вопросов собрался Никейский собор. Он определил нормы ортодоксии и признал арианство ересью. С тех пор церковь именно такими методами устраняла различия в развитии учения. Согласно учению Ария, александрийского священника, Бог-Отец имеет превосходство над Сыном, и это - две отдельные сущности. Противоположную ересь защищал Савеллий, который придерживался мнения, что это были просто два аспекта одной личности. Ортодоксальный взгляд, который в конечном итоге победил, ставит Бога-Отца и Бога-Сына на одном уровне, считая, что они подобны по сущности, но выступают в разных лицах. Арианство, однако, продолжало процветать, равно как и множество других ересей. Основным защитником ортодоксального лагеря был Афанасий, с 328 по 373 г. епископ александрийский. На стороне арианства были преемники Константина, за исключением Юлиана Отступника, который был язычником. Но с приходом в 379 г. Феодосия ортодоксия также получила императорскую поддержку.
К последнему, христианскому, периоду Западной Римской империи относятся три влиятельных церковника, которые разными путями помогли укрепить власть церкви. Все трое позднее были канонизированы. Амвросий, Иероним и Августин родились в середине IV в. с разницей в несколько лет по отношению друг к другу. Вместе с папой Григорием Великим, деятельность которого относится к VI в., их стали называть учителями церкви.
Из этих троих только последний был философом. Амвросий, яростный защитник власти церкви, заложил основы отношений между государством и церковью, которые преобладали на протяжении средних веков. Иероним был первым, кто сделал латинский перевод Библии. Августин размышлял о теологии и метафизике. Своим теологическим обрамлением католицизм вплоть до Реформации, главным образом, обязан ему, так же как и основные принципы реформированной религии. Сам Лютер был августинским монахом.
Амвросий родился в 340 г. в Трире. Он получил образование в Риме и поступил на государственную службу. В 30 лет он был назначен правителем Лигурии и Эмилии на севере Италии и эту должность занимал четыре года. В этот период, по неизвестным причинам, он отринул светскую жизнь, но, правда, не политическую деятельность. Он был избран епископом Милана, бывшего тогда главным городом Западной империи. Благодаря своему епископскому месту Амвросий оказал сильное политическое влияние, бесстрашно и часто бескомпромиссно настаивая на духовном превосходстве церкви.
Положение религии было прочным и ясным, и казалось, ортодоксии ничто не угрожает, пока императором был Грациан, сам - католик. Он, однако, относился пренебрежительно к своим императорским обязанностям и поэтому, в конечном итоге, был убит. Начались беды. Власть узурпировал Максим, который правил на всем Западе, кроме Италии, где власть по праву перешла к младшему брату Грациана Валентиниану II. Так как император был еще младенцем, власть фактически была в руках его матери Юстины. Она была арианкой, поэтому неминуемо было столкновение. Точкой пересечения, в которой особенно часто сталкивались язычество и христианство, был, конечно, сам город Рим. При сыне Константина Констанции статую Победы вынесли из здания сената. Юлиан Отступник вновь поставил ее на место, Грациан опять выкинул ее, хотя некоторые сенаторы просили, чтобы ее вернули. Но христианская группа в сенате, при помощи Амвросия и папы Дамасия, возобладала. Когда Грациана убрали с престола, язычники в 384 г. попытались перетянуть на свою сторону. Валентиниана II. Чтобы не допустить этого, Амвросий взялся за перо и напомнил императору, что он обязан служить Богу точно так же, как граждане должны служить императору - как солдаты. По своему смыслу это высказывание идет значительно дальше, чем требование Иисуса отдать Богу и кесарю то, что каждый из них имел право получить. Здесь мы сталкиваемся с утверждением, что церковь, будучи орудием Бога на Земле, выше, чем государство. Иными словами, это верно отражает обстоятельства, при которых власть государства убывала. Церковь, как общественный институт, также должна была пережить политический кризис Империи. То, что епископ мог намекать на такие вещи безнаказанно, было признаком упадка Римской империи. Комедия со статуей Победы была не завершена. При Евгении, очередном узурпаторе, она вновь была восстановлена, хотя в 394 г., после победы над ним Феодосия, христиане победили раз и навсегда.
Амвросий ссорился с Юстиной из-за ее арианства. Она просила, чтобы в Милане для готских легионеров, которые являлись арианами, было отведено место для богослужения. Этого епископ не мог позволить, и люди были на его стороне. Готские солдаты, посланные для захвата базилики, объединились с народом и отказались подчиниться силе. Этот акт милосердия был для Амвросия, столкнувшегося с вооруженными варварскими наемниками, сигналом не сдаваться. Император отступил, а Амвросий одержал моральную победу в его борьбе за независимость церкви.
Однако не все действия епископа были одинаково похвальны.
Во время царствования Феодосия он противостоял императору, который приказал местному епископу уплатить за постройку новой синагоги взамен старой, сожженной. Пожар был делом злоумышленников, подстрекаемых священником, и император не одобрял такие действия. Но Амвросий доказывал, что ни одного христианина в любом случае нельзя считать ответственным за то, что он делает, причиняя такой ущерб; это - опасное учение, которое привело к большим жестокостям в средние века.
Основные заслуги Амвросия лежат в области управления и государственной деятельности. Не то - Иероним. Он был одним из выдающихся ученых своего времени. Иероним родился в 345 г. в Стридоне, неподалеку от границы с Далмацией. В 18 лет он отправился в Рим учиться. После нескольких лет путешествий по Галлии он поселился в Аквилее, близ своего родного города. Затем последовала какая-то ссора, он уехал на Восток и провел 5 лет отшельником в Сирийской пустыне. Потом он отправился в Константинополь и снова в Рим, где оставался с 382 по 385 г. Папа Дамасий умер за год перед этим, и его преемник невзлюбил вздорного, как ему казалось, священника. Иероним вновь отправился на Восток, на этот раз сопровождаемый эскортом из добродетельных римских дам, которые разделяли его заповеди безбрачия и воздержания. Наконец все они в 386 г. основались в Вифлееме, чтобы вести монашеский образ жизни. В Вифлееме Иероним и умер в 420 г. Его шедевр - перевод Библии на латинский язык (Вульгата), который стал признанным ортодоксальным ее вариантом. Библия была переведена им с греческого языка во время последнего пребывания Иеронима в Риме. Переводя Ветхий Завет, он вернулся к еврейским источникам; эта задача была выполнена с помощью еврейских ученых в последний период жизни Иеронима.
Благодаря своему образу жизни, Иероним оказал мощное влияние на развитие монашеского движения, которое в то время набирало силу. Его свита, состоявшая из римских учеников, которые отправились с ним в Вифлеем, основала там четыре монастыря. Как и Амвросий, он был великим мастером переписки, его письма к молодым дамам полны призывов оставаться на пути добродетели и целомудрия. Когда в 410 г. Рим был разграблен готами, у Иеронима появилось желание уйти от мира; он продолжал восхвалять достоинства девственности, предпочитая этот род деятельности заботам о спасении Империи.
Другой учитель церкви, Августин, родился в 354 г. в Ну мидии. Он получил хорошее римское образование и в 20 лет отправился в Рим вместе со своей возлюбленной и их маленьким сыном. Немного позднее мы видим его в Милане, где он учительствовал. Он был в это время манихейцем. (Манихейство (от имени проповедника Мани, III в.) - дуалистическое учение о борьбе добра и зла, света и тьмы как изначальных и равноправных принципов бытия. Преследовалось как римским язычеством, так и христианством). Но в конечном итоге веление совести и интриги матери привели его в лоно ортодоксальной церкви. В 387 г. он был крещен Амвросием. Августин вернулся в Африку, стал в 396 г. епископом гиппонским и оставался им до своей смерти в 430 г.
В его "Исповеди" мы находим красочное описание его борьбы с грехом. Один случай наложил отпечаток на всю его последующую жизнь. Эпизод достаточно тривиальный: мальчиком он однажды обобрал грушевое дерево в саду соседа единственно из желания напроказить. Воспоминание об этой мальчишеской выходке отравило ему жизнь: он никогда не мог простить себе этого. Как представляется, искушение плодами фруктовых деревьев во все времена было рискованным предприятием.
Греховность, которая во времена Ветхого Завета считалась национальным недостатком, постепенно стала рассматриваться как порок отдельной личности. Для христианской теологии такая смена акцентов была существенна, так как церковь не может ошибаться. Только отдельные христиане могут допустить грех. Подчеркивая индивидуальный характер греховности, Августин выступает здесь предшественником протестантской теологии. В католицизме институт церкви рассматривается как жизненно необходимая вещь. Для Августина и то и другое важно. Человек, по существу, проклят и греховен, но может быть спасен благодаря посредничеству церкви. Соблюдение религиозных обрядов и даже добродетельная жизнь не могут обеспечить спасения. Бог - добрый, а человек - существо злое. Спасение - это милость Бога, но отказ в спасении никоим образом не заслуживает порицания. Учение о предопределении позднее было принято наименее гибкими ветвями реформированной теологии. С другой стороны, точка зрения Августина, что зло является не материальным принципом, как считали манихейцы, а результатом недоброй воли, была ценным учением, принятым религиозными реформаторами. Этот взгляд - основа протестантской концепции ответственности личности.
Целью теологического труда Августина была в основном полемика против более умеренных взглядов Пелагия. Этот валлийский священник был человеком с более гуманным характером, чем большинство церковников его времени. Он отрицал учение о первородном грехе и учил, что человек может достичь спасения благодаря собственным усилиям, придерживаясь добродетельной жизни. Умеренная и вполне цивилизованная, эта теория должна была найти много сторонников, особенно среди тех, кто все еще сохранял что-то от духа греческой философии. Августин, со своей стороны, боролся с пелагианским учением с огромным пылом, хотя и не был ответственным за то, что оно в конце концов было объявлено еретическим. Он истолковывал учение о предопределении, опираясь на послания Павла, который, возможно, был бы удивлен, увидев такие страшные утверждения, выведенные из его учения. Эта теория позднее была использована Кальвином, когда церковь уже мудро отказалась от нее.
Августин занят, в первую очередь, теологией. Даже когда он озабочен философскими вопросами, его цель, прежде всего, - примирить учение Библии с философским наследием платоновской школы. Он оказался предшественником апологетической традиции. И тем не менее его философские рассуждения интересны по-своему и обнаруживают в нем довольно тонкого мыслителя. Материал этого рода мы находим в одиннадцатой книге "Исповеди". Он не имеет ценности для сплетен и поэтому обычно опускается в популярных изданиях.
Задача, которую ставит перед собой Августин, - показать, как всемогущество Бога можно согласовать с тем фактом, что начальный акт творения был выполнен лишь в общих чертах. Он начинает с того, что проводит различие между иудейским и христианским понятием о творении и тем, которое мы находим в греческой философии. Для греков в любые времена показалось бы совершенно абсурдным, что мир мог быть создан из ничего. Бога, создавшего мир, следует представлять себе как опытного строителя, который создает нечто из сырого наличного материала. Мысль, что что-нибудь может возникнуть из ничего, была чужда научному складу греческого ума. Не то - с Богом Писания: о нем следует думать как о существе, и создающем строительные материалы, и воздвигающем мироздание. Естественно, греческий взгляд приводит к пантеизму: Бог - это мир; это направление мысли во все времена привлекало тех, у кого был сильный уклон к мистицизму. Наиболее известным философским выразителем этого взгляда являлся Спиноза. Августин, со своей стороны, рисует создателя в духе Ветхого Завета: Бог находится вне этого мира. Его божество - вечный дух, не подчиняющийся причинности или историческому развитию. Когда Бог создал мир, то вместе с ним создал и Время. Мы не можем спрашивать, что появилось прежде, потому что Времени, о котором мы бы спрашивали, еще не было.
Время для Августина - это настоящее, имеющее три аспекта. Настоящее, как таковое - единственное, что действительно существует. Прошлое живет как настоящее в памяти, а будущее - как ожидания в настоящем. Эта теория не без недостатков, но главное в ней - подчеркнуть субъективный характер времени как части умственного опыта человека, являющегося существом, созданным Богом. В соответствии с этим взглядом, не имеет смысла спрашивать, что было до сотворения мира. Ту же субъективную интерпретацию времени мы находим у Канта, который делает его формой разума. Этот субъективный подход привел Августина к предвосхищению картезианского учения о том, что единственная вещь, в которой человек не может сомневаться, - это, что он мыслит. Субъективизм - это, в конечном итоге, логически непрочная теория, и все же Августин - один из ее талантливых толкователей.
Время Августина связано с падением Западной империи. Готы Алариха в 410 г. взяли Рим. Христиане могли увидеть в этом заслуженную кару за свои грехи. С точки зрения язычников, дело обстояло противоположным образом:
старые Боги были отвергнуты римлянами и Юпитер справедливо лишил их своего покровительства. Ради защиты христианской точки зрения Августин написал свой труд "О граде Божьем", который в ходе его написания превратился в полностью оформленную христианскую философию истории. Многое в ней сейчас представляет не более чем антикварный интерес, но центральный тезис о независимости церкви от государства был важнейшим в течение средних веков и отчасти продолжает оставаться таковым даже сейчас. Государство, чтобы принять участие в спасении, должно слушаться церковь, утверждал Августин. Этот взгляд основан фактически на идеологии ветхозаветного иудейского государства.
В царствование Теодориха в Риме жил замечательный мыслитель, чья жизнь и труды резко контрастируют с общим упадком культуры в то время. Боэций родился в Риме около 480 г., он был сыном аристократов, и его семья имела тесные связи с сенаторами. Он был другом Теодориха, а когда готский король в 500 г. стал правителем Рима, Боэций был в конце концов назначен консулом. В последующие годы его судьба претерпела крутую перемену. В 524 г. он был заключен в тюрьму и казнен по обвинению в предательстве. Именно в заключении, ожидая смерти, он создал книгу, которая сделала его знаменитым, "Утешение философией".
Боэций уже при жизни имел репутацию мудрого и образованного человека. Он сделал один из первых переводов трудов Аристотеля по логике с греческого на латинский язык. К ним он сделал комментарии и присовокупил свои собственные работы по Аристотелевой логике. Его труды по музыке, арифметике и геометрии очень долго считались стандартом для светских художественных школ в средние века. К сожалению, он так и не осуществил полностью свой план перевода сочинений Платона и Аристотеля. Как ни странно, в средние века его чтили не только как великого ученого, изучавшего классическую философию, но также и как доброго христианина. Действительно, он опубликовал некоторые трактаты по теологическим вопросам, которые считались написанными его рукой, хотя не похоже, чтобы они были подлинными. Его позиция, изложенная в "Утешении философией", платоновская. Конечно, более чем похоже, что он был христианин, как и большинство людей его времени, но, если это и так, его христианство могло быть не более чем номинальным: его мышление вдохновлено философией Платона, которая имела на него значительно большее влияние, чем теологические рассуждения отцов церкви. И все же, возможно, хорошо, что его считали прочным ортодоксом, так как этому обстоятельству мы обязаны тем, что многое из его платонизма было благополучно воспринято церковниками в последующие века, когда обвинение в ереси с легкостью могло привести к тому, что его работы были бы преданы забвению или даже сожжены.
В любом случае "Утешение философией" свободно от догм христианской теологии. Книга состоит из чередующихся прозаических и стихотворных разделов. Сам Боэций говорит в прозе, а философия в образе женщины отвечает ему стихами. По учению и взглядам эта работа очень удалена от интересов, которые волновали церковников того времени. Она начинается с отрывка, вновь подтверждающего первенство трех великих афинских философов. Ведя правильный образ жизни, Боэций подражает традиции пифагорейцев. Его этическое учение в основном стоическое, а его метафизика опирается непосредственно на идеи Платона. Некоторые места пантеистичны по тону и, соответственно, он развивает теорию, в которой зло рассматривается как нечто нереальное. Бог, приравниваемый к Добру, не может сделать никакого зла, а раз он всемогущ, зло должно быть иллюзорно. Многое здесь совершенно отличается от христианской теологии и этики, но почему-то это, кажется, не расстраивало никого в лагере ортодоксов. Дух всей книги напоминает о Платоне. В ней не чувствуется мистицизма неоплатонических писателей, таких, как Плотин, и она свободна от суеверий, преобладавших в то время. Паническое чувство греха, омрачавшее жизнь христианских мыслителей той поры, здесь совершенно отсутствует. Возможно, самой примечательной чертой этого произведения является то, что оно написано человеком, заключенным в тюрьму и приговоренным к смерти.
Было бы неправильно думать, что Боэций - это мыслитель, живущий в башне из слоновой кости и удаленный от практических забот своего времени. Напротив, во многом в духе древних философов он находился в гуще практических дел. Будучи умелым и рассудительным чиновником, Боэций верой и правдой служил своему готскому хозяину. Позднее его стали считать мучеником, подвергшимся преследованиям. Эта ошибка, возможно, способствовала его популярности как писателя. И все же как бескорыстный мыслитель, чуждый фанатизма, он так и не был канонизирован, тогда как Кирилл, к которому мы вскоре обратимся, был объявлен святым.
Работа Боэция в ее историческом обрамлении поднимает вечную проблему - человек как продукт своего времени. Боэций жил в мире, враждебном к независимым и благоразумным исследованиям, наводненном суевериями, которые выдавались за благочестивое рвение. И все же в его работе не проявляются ни это внешнее давление, ни его личные проблемы, особенно те, которые касаются его времени. Конечно, верно, что аристократические круги Рима были менее склонны поддаваться преходящим увлечениям и злобе дня. Нигде, кроме как в этой среде, некоторые из старых добродетелей сохранялись долго после того, как Империя перестала существовать, и это, возможно, в какой-то степени объясняет стоическую жилку в этическом учении Боэция. Но тогда сам этот факт - продолжавшееся существование такой группы людей, несмотря на нашествия варваров извне и фанатизм внутри, в свою очередь, должен быть объяснен. Ответ, я думаю, будет двоякий. Вполне верно, что люди - это продукты традиций. Их формирует среда, в которой они растут, а позднее их образ жизни ищет поддержки в тех традициях, по отношению к которым или вполне осознанно, или из более или менее слепого повиновения проявлялась их преданность. С другой стороны, традиции не связаны с временными рамками; предполагается, что они живут своей собственной жизнью и могут сохраняться в течение долгого времени, тлея под поверхностью, как это и было, чтобы разгореться вновь, получив новый импульс. В какой-то степени традиции классического периода уцелели в переменчивых обстоятельствах варварского нашествия, и таким путем смогли возникнуть люди типа Боэция. И тем не менее он должен был знать о той пропасти, которая отделяла его от современников. В зависимости от того, насколько сильна традиция, требуется соответственно больше или меньше силы духа, чтобы поддерживать ее, и Боэцию, конечно, требовалось все его мужество, чтобы ответить на вызов судьбы.
Теперь мы можем ответить на другой, связанный с этим вопрос. Необходимо ли изучать историю философии для того, чтобы понять философский вопрос? И нужно ли нам знать что-либо из истории того периода, чтобы понять его философию? Очевидно, что с точки зрения, очерченной выше, существует некоторое взаимодействие между общественными и философскими традициями. Традиция суеверия не сможет дать мыслителей, свободных от суеверия. Традиция, которая ценит пассивность более высоко, чем инициативу, не произведет конструктивных политических действий, отвечающих требованию момента. С другой стороны, философский вопрос может быть хорошо понят и без полного набора показаний исторической эрудиции. Верный взгляд на историю философии заключается в признании того, что большинство вопросов уже задавалось прежде и что некоторые умные ответы на них уже были даны в прошлом.
Разграбление Рима знаменует собой начало периода вторжения и борьбы, приведшей к падению Западной Римской империи и установлению господства германских племен на всей ее территории. На севере Британия была опустошена англами, саксами и ютами, племена франков распространились по Галлии, а вандалы пошли на юг в Испанию и Северную Африку. Названия стран и регионов сохранились как напоминания о тех событиях. Англы дали название Англии, франки - Франции, а вандалы - Андалузии.
Юг Франции был занят визиготами (вестготами), а Италия завоевана остготами, которые ранее потерпели поражение при безуспешной попытке разгромить Восточную империю. С конца III в. готские наемники сражались на службе у римлян и, таким образом, научились римским навыкам и тактике военного дела. Империя еще держалась в течение нескольких лет после падения Рима и была окончательно разрушена в 476 г. остготами под предводительством их короля Одоакра; он правил вплоть до 493 г., когда был убит по приказанию Теодориха, который стал королем остготов и царствовал в Италии до самой смерти в 526 г. Вслед за готами с Востока оказывало давление на Запад монгольское племя гуннов под предводительством царя Атиллы. Временами они объединялись со своими готскими и славянскими соседями. Атилла вторгся в 451 г. в Галлию вместе с остготами и славянами. Объединенная армия римлян и визиготов во главе с Аэцием остановила захватчиков у Шалони (битва на Каталаунских полях). Последующая попытка Атиллы взять Рим была сорвана благодаря моральной стойкости папы Льва. Царь гуннов вскоре после этого умер и оставил свои племена без предводительства, к которому они привыкли. Могущество мародерствующих азиатских всадников пошло на убыль.
Можно было бы предположить, что эти глубокие социальные сдвиги вызовут резкую реакцию церкви. Но ее внимание было поглощено тонкостями учения, касающимися вопросов троичности Бога и сущности Христа. Некоторые считали, что Спаситель был одной личностью, в которой соединились две природы: божественная и человеческая, этот взгляд в конечном итоге победил. Его основным защитником был Кирилл, являвшийся александрийским патриархом с 412 по 444 г. Преданный и ограниченный сторонник ортодоксии, он проявил рвение на практике, содействуя преследованию иудейской общины в Александрии и организовав жестокое убийство Ипатии, одной из нескольких женщин, украсивших своим присутствием анналы математики. Позднее Кирилл должным образом был канонизирован.
С другой стороны, последователи Нестория, патриарха Константинопольского, склонялись к мнению, что это были две личности - Христос-человек и Христос-Сын Божий. У этого взгляда, как мы видели, имелись предшественники - гностики. У несторианского учения были свои сторонники, в основном в Малой Азии и Сирии. Церковь сделала попытку разрубить этот теологический узел, и поэтому в 431 г. был созван Собор в Эфесе. Фракция, принявшая сторону Кирилла, сумела добраться до места Собора первой и решила дело в свою пользу раньше, чем противоположная сторона прибыла в Эфес. С этого времени несторианство было объявлено еретическим. Точка зрения на Иисуса как на одну личность возобладала. После смерти Кирилла синод в Эфесе в 449 г. пошел даже еще дальше и объявил, что Христос был не только одной личностью, но и имел только одну природу - божественную. Это учение получило известность под названием "монофизитская ересь". Она была осуждена на Соборе в Халкидоне в 451 г. Если бы Кирилл не умер именно тогда, очень похоже, что вместо того, чтобы стать святым, он бы стал еретиком-монофизитом. Но хотя Вселенские Соборы утверждали нормы ортодоксии, ереси сохранялись, особенно на Востоке. Отчасти благодаря непримиримости ортодоксов и их нетерпимому отношению к еретическим течениям, ислам позднее завербовал так быстро и так много сторонников.
В Италии готские захватчики не разрушили слепо давно сложившиеся общественные отношения. Теодорих вплоть до своей смерти в 526 г. сохранял римскую гражданскую администрацию. Он был терпим и в религиозных вопросах. Сам он был арианином и, казалось, поощрял нехристианские взгляды, которые продолжали сохраняться особенно среди семейств патрициев в Риме. Боэций, неоплатоник, был у Теодориха дипломатом. Император Юстин был человеком более узких взглядов. В 523 г. он объявил арианских еретиков вне закона. Теодорих был в замешательстве от такого поступка, поскольку его итальянские земли были католическими, и его собственной власти было недостаточно, чтобы противостоять императору. Опасаясь заговора среди своих же сторонников, он заключил Боэция в тюрьму и в 524 г. казнил. Теодорих умер в 526 г., Юстин - годом позже. Ему наследовал Юстиниан. Именно по поручению последнего были систематизированы римские законы, составлен так называемый Кодекс Юстиниана и знаменитые дигесты. Юстиниан был стойким сторонником ортодоксии. В самом начале своего правления, в 529 г., он приказал закрыть Академию в Афинах, которая была последним оплотом старых традиций, хотя к этому времени преподавание в ней было значительно выхолощено неоплатоническим мистицизмом. При Юстиниане в 532 г. было начато строительство собора Святой Софии в Константинополе. Город оставался центром Византийской империи и церкви до тех пор, пока не был взят турками в 1453 г.
Интерес императора к религии разделяла его супруга, знаменитая Теодора, дама с неопределенным прошлым и в придачу монофизитка. Именно ради нее Юстиниан открыл полемику о Троице. В Халкидоне трое отцов церкви, имевших склонность к несторианству, были объявлены ортодоксами, что вызвало возмущение монофизитов. Юстиниан издал указ, объявив всех трех еретиками, что привело к долго тянувшимся дискуссиям в Восточной церкви. В конце концов он сам впал в ересь, приняв взгляд, что физическое тело Христа нетленно; таков был вывод монофизитов.
При Юстиниане была сделана последняя попытка вырвать западные области из рук варваров и их королей. Италия была отвоевана в 535 г., после чего подвергалась опустошению около восемнадцати лет. Африка тоже была частично отвоевана, но византийское правление в целом оказалось сомнительным благодеянием. Византийская империя оказалась неспособной справиться с задачей восстановления власти Империи в прежних ее пределах, даже при поддержке церкви. Юстиниан умер в 565 г., а тремя годами позднее Италия пострадала от нового варварского нападения. Лангобарды захватили Северную Италию, и эти земли стали называться Ломбардией. В течение двух веков лангобарды сражались с византийцами, которые, под давлением сарацинов с юга, в конечном итоге отступили. Равенна, последний византийский оплот в Италии, была сдана лангобардам в 751 г.
Для периода, который мы обсуждаем, такая фигура, как Боэций, была совершенно исключительной. Дух того времени не был философским. Однако мы должны отметить два момента, которые имели важные последствия для философии средних веков. Первый из них - возникновение института монашества на Западе, второй - увеличение власти и авторитета папства. Они связаны соответственно с именами Бенедикта и папы Григория. Монашество возникло первоначально в Восточной Римской империи в IV в. На ранней стадии оно не было прямо связано с церковью. Именно Афанасий предпринял первые шаги, которые окончательно привели монашество под власть церкви. Иероним, как мы видели, был великим поборником монашеского образа жизни. В VI в. были основаны монастыри в Галлии и Ирландии. Но выдающейся фигурой западного монашества был Бенедикт, по имени которого назван Бенедиктинский орден. Он родился в 480 г. от знатных родителей и вырос в обстановке праздности и роскоши римской знати. Молодым человеком двадцати лет он претерпел жестокое разочарование в традициях своего раннего воспитания и отправился жить отшельником в пещеру, где и провел три года. В 520 г. он основал монастырь в Монте Кассино. Монастырь стал центром Бенедиктинского ордена. По правилам, разработанным его основателем, члены братства дают обет бедности, послушания и целомудрия. Чрезмерный аскетизм, распространенный у восточных монахов, был не по вкусу Бенедикту. Их традиции придавали буквальное значение христианскому представлению о том, что плоть греховна. Соответственно они соперничали друг с другом в достижении наивысшей степени пренебрежения телом. Этой нездоровой эксцентричности бенедиктинские принципы положили конец. Авторитет и власть находились в руках аббата, который назначался пожизненно. В последующем в Бенедиктинском ордене развились свои традиции, которые несколько отличались от намерений его основателя. В Монте Кассино была собрана большая библиотека, и бенедиктинские ученые монахи сделали многое, чтобы сохранить традиции классического знания.
Бенедикт оставался в Монте Кассино до самой смерти в 543 г. Около сорока лет спустя лангобарды разграбили монастырь и члены ордена бежали в Рим. Еще дважды в своей долгой истории Монте Кассино претерпел разрушения, сначала от рук сарацинов в IX в. и еще раз во время второй мировой войны. Его библиотека, к счастью, была спасена, и сейчас монастырь полностью отстроен заново.
Некоторые подробности из жизни Бенедикта записаны во второй книге диалогов папы Григория. Большинство из них - это рассказы о чудесных событиях и деяниях, что проливает некоторый свет на общее состояние умов образованных людей той эпохи. Следует помнить, что чтение к тому времени стало умением, которым обладало очень небольшое количество людей. Их писания вовсе не были рассчитаны на доверчивую массу малограмотных, как, например, сегодня макулатура о суперменах и научная фантастика. В остальном эти диалоги являются ныне основным источником информации о Бенедикте.
Григорий Великий, их автор, считается четвертым отцом западной церкви. Он родился в 540 г., был потомком знатного римлянина и вырос в обстановке богатства и роскоши. Он получил образование, приличествующее его положению, хотя и не учил греческий, - оплошность, которую он так и не смог исправить, несмотря на то что позднее прожил шесть лет при императорском дворе. В 573 г. мы находим его префектом города. Но вскоре после этого он, казалось, услышал голос с неба. Григорий отказался от должности и оставил свою прежнюю жизнь, чтобы стать бенедиктинским монахом. Суровая и умеренная жизнь, последовавшая после этого знаменательного обращения, нанесла непоправимый ущерб его здоровью. Он не обрел и той созерцательной жизни, о которой так тосковал. Его политические способности не были забыты, и папа Пелагий II избрал его своим представителем при императорском дворе в Константинополе; Запад все еще хранил символическую преданность Византии. С 579 по 585 г. Григорий оставался при дворе, но не сумел выполнить свою основную задачу - вовлечь императора в войну против лангобардов. Время военных вторжений прошло. Последние такие попытки при Юстиниане привели к кратковременному успеху, который в конечном итоге закончился ничем. Вернувшись в Рим, Григорий провел пять лет в монастыре, который был устроен в его бывшем дворце. В 590 г. умер папа и Григорий, который предпочел бы оставаться монахом, был избран его преемником. От Григория потребовался весь его государственный ум, чтобы действовать в сложной обстановке, когда власть распадавшегося Рима оставила страну на разграбление. Италию опустошали лангобарды, Африка была ареной борьбы между слабым византийским экзархатом и мавританскими племенами, вестготы и франки воевали в Галлии, а Британия, в которой англо-саксонскими захватчиками было уничтожено христианство, стала языческой Англией. Ереси продолжали терзать церковь, а общий упадок нравственных норм подрывал те христианские принципы, которыми должны были руководствоваться в жизни церковники. Практика симонии (То есть торговли церковными должностями) была широко распространена, и в течение примерно пятисот лет ее нельзя было эффективно контролировать. Григорий унаследовал все эти трудности и делал что в его силах, чтобы преодолеть их. И все же сама неразбериха, царившая на Западе, позволила ему поставить папскую власть на более твердое, чем когда бы то ни было, основание. Никогда до тех пор епископ Рима не мог диктовать свою волю так далеко и так успешно, как это делал Григорий. В основном он делал это, посылая бесчисленные письма церковникам и светским правителям, которые не справлялись, как он считал, надлежащим образом с их обязанностями или были виновны в превышении своей власти. Выпустив "Книгу пасторских правил", он заложил основы превосходства Рима в управлении делами церкви в целом. Это руководство высоко ценилось в средневековые времена и даже проложило себе дорогу в Восточную церковь, где оно использовалось в греческом варианте. На его теологическое учение повлияло исследование Библии в направлении символической интерпретации, пренебрегая ее чисто историческим содержанием, которое оставалось на заднем плане вплоть до эпохи Возрождения.
Несмотря на все принятые Григорием решительные меры по укреплению влияния католицизма, он был человеком с ограниченным кругозором. В политике он мог прощать императорские выходки, если они соответствовали его собственным интересам или когда он считал, что оппозиция папы императору может быть опасна. По сравнению с таким человеком, как Амвросий, он был опытным оппортунистом. Он сделал многое для распространения влияния Бенедиктинского ордена, который стал прототипом для последующих монашеских орденов. Но в его время церковь проявляла мало уважения к светскому образованию, и Григорий не был исключением из этого правила.
.27.12.2022, ../data/doc/art/2012/10.htm
ЗАКРЫТЬ